Что поделаешь – глуп человек.
Но в России ещё потому непорядок,
Что везде дураки выпадают в осадок,
А у нас же они – поднимаются вверх.
Павел Коденцев,
журналист, г. Черкесск
Годы минувшие, лучшие годы,
Чуждые смут и тревог!
Ясные дни тишины и свободы!
Мирный родной уголок!
Ныне ж одно только на сердце
Бремя незаменимых потерь...
Где это доброе старое время?
Где это счастье теперь?»
Константин Романов,
Великий князь, Президент
Императорской Академии Наук
И ничего, что всегда, как известно,
Наша судьба то – гульба, то – пальба,
Не оставляйте надежду, маэстро,
Не убирайте ладони со лба.
Булат Окуджава, поэт
Любовь… Она бывает разная. К человеку, животным, профессии, увлечению, работе… Любовь всегда должна быть взаимной. На то она и любовь.
Если с человеком всё ясно, то насчёт любви к кошкам и собакам, тем, кто человека не предаёт, не совсем. Их любви к человеку можно поучиться! Показухи у них нет. Но любовь человека к ним, однако же, не мешает ему выбрасывать их на улицу, или, что ещё хуже, отстреливать из разного вида оружия.
Любовь к берёзкам и липам, тоже остаётся без взаимности. С чего бы это они любили нас, если мы готовы в любой момент их выкорчевать под чистую, чтоб установить, ну, например, какой-нибудь ларёк.
Есть ещё любовь к Родине. Если она была у наших предков к партии, правительству и лично товарищу Сталину – то про взаимность, наверное, тоже не следовало думать. И не надо было тешить себя иллюзиями, как бы государство не лезло к ним в душу со своей любовью.
Великий учёный академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв говорил: «Многие убеждены, что любить Россию – это гордиться ею. Нет! Я воспитывался на любви-жалости». С этим чувством он стал заниматься историей России. Он хотел удержать в памяти уходящую Россию, как хотят удержать в памяти образ умирающего любимого человека, собрать его изображения, показать другим людям.
Есть такой анекдот. «Вылезают из почвы два червяка – отец и сын. Малыш спрашивает, указывая на небо:
«Что это такое голубое, папа?» – «Небо, сынок».
– «А что это зелёное?» – «Трава».
– «А вот то, блестящее?» – «Речка, сынок».
– «А почему же мы тогда в земле живём, папа?» – «Потому что это наша родина, сынок, и её надо любить».
В 1980-1990-е годы прошлого века, слушая Горбачёва и Ельцина, многим из нас становилось стыдно за себя, за страну и за них, президентов, как первых лиц государства.
Рассуждая обо всём этом, вдруг уловил себя на мысли, что вторгся в высокие общественно-политические сферы. Специалист я здесь никудышный, и надо бы помалкивать со своими оценками. Но как ни странно, многие мои знакомые при встрече хотят знать именно моё мнение по поводу случившегося и происходящего. Отмахиваться? Вряд ли это выход. Говорил, что предан. Военную и государственную тайну хранить умею, поскольку ни той, ни другой не знаю и знать не хочу.
Ну что мы за люди?! Заметьте: каждый «начальник» начинает с того, что херит всё сделанное его предшественником. Мы, по большему счёту, и по жизни так поступаем: стремимся зачеркнуть всё, что было до нас… Тешимся всегда быть началом, а не продолжением. Между тем главная наша задача – продолжение. И главная сложность в жизни как раз и связана с продолжением: дела, отношений, рода человеческого. Самой жизни.
Размышляя о нынешних бедах, можно прийти к выводу, что многие из них вызваны тем, что в 1917 году была прервана связь между поколениями, и жизненный опыт старших перестал представлять ценность для младших. Пройдёт время, мы гораздо спокойнее и трезвее будем говорить о событиях 1917-го. Придут новые поколения, свободные от былых стереотипов. Поле битвы станет полем памяти, на котором надо прикасаться умом и сердцем к Истории и делать выводы из неё.
Если тогда в России не было бы колоссального внутреннего перенапряжения – не смогли бы вызвать революцию ни доллары американских банкиров-масонов, ни марки немецкого Генштаба. Ни пломбированный вагон с Лениным из Второго рейха, ни пароход с Троцким из США. Российская империя, свалившись в кровавый хаос Гражданской войны всех против всех, должна была повторить судьбу Австро-Венгрии и Османской империи – развалиться на массу мелких «суверенных государств».
Русская элита – генералы, промышленники и политики, сбросив царя в феврале 1917-го (без всякого участия большевиков-коммунистов), породили хаос и распад. Вспомним, как в реальной истории все эти генералы врангели, деникины, юденичи, колчаки, атаманы семёновы, шкуро и батьки махно, даже воюя с одним врагом – красными, при этом ожесточённо грызлись между собой. Без советского проекта старая капиталистическая Россия просто разлетелась бы на куски во главе с всякими военными «патриотическими» диктатурами, «национальными суверенитетами», «независимыми государствами».
Распалась и исчезла бы.
Красные, победив, снова объединили страну. Они – как бы ни вопили антисоветчики о миллионах жертвах коммунистического террора – спасли Россию. Потому что распад страны в начале ХХ века унёс бы жертв в два раза больше. Основным населением – крестьянами – правили бы генералы на белых конях, попы с церквами (муллы с минаретами), дородные купцы и еврейские банкиры.
Была бы малоразвитая промышленность (в основном – сырьё добывающая), иностранные концессии, да пограничные конфликты между различными «самостийностями». Затем всё это попало бы под протекторат Британии и Франции, а потом – под гусеницы немецких танков.
Гитлеровская Германия разделалась со всеми этими «республиками» запросто. Противопоставить себя стальной немецкой машине – с её танками и авиацией – они не смогли бы. Ведь бывшую российскую Польшу Третий Рейх покорил за три недели, а на «суверенную» Украину, казачий «независимый» Дон и им подобные немцам хватило бы дней по десять. И уголь, и нефтяные промыслы, и железо, и марганец, и продовольственные ресурсы, и миллионы рабочих рук в одно мгновение достались бы немцам. Ну а Сибирь и Дальний Восток – японцам.
Спустя почти 100 лет после тех событий многие архивы стали рассекречивать. Постепенно стала проясняться некоторая «картина» тех лет, хотя настоящую правду о событиях 1917-го нынешнее поколение граждан России видимо пока ещё не узнает.
Плоды разрыва связи между поколениями мы сегодня пожинаем. Мы не знаем, как строить и организовать нашу повседневную жизнь. И хотя Бога и Аллаха нам опять «разрешили», а Библия и Коран призывают нас к святости, но мы не знаем, какими путями к ней идти.
Да, мы были романтиками: «раньше думай о Родине, а потом – о себе», что ныне и вовсе вызывает у современной молодёжи гомерический хохот. А мы гордились своей Родиной, остановившей эпидемию нацизма. Мы гордились отцами – живыми и мёртвыми, победившими дотоле непобедимого врага.
Многие из нас хотели быть офицерами, а в Советскую Армию шли весело почти все без исключения. Мы хотели учиться не только для себя, но и для народа, для Отечества.
Да, мы были романтиками!
А потом уже каждый созидал свою судьбу сам: «без блата» и «без лапы». Те, которые пошли по комсомольской и партийной линии, росли динамично. Их было видно издали. И в этом ничего не было зазорного или позорного: талант «в верхах» умели ценить. Да, нелегко было пробиваться сквозь «непробиваемую», уже понемногу коррумпированную, хорошо защищённую номенклатуру. Но благодаря целеустремлённости, таланту, воле, прекрасной реакции и чутью на новое, некоторые мои ровесники прорывались и в этот закрытый заповедник. И мы искренне верили, радовались, переживали за них.
Сейчас много говорят о патриотизме. О том, что его нет и надо, стало быть, его ныне поднимать. Очень трудно поднять то, чего нет. Ведь патриотизм – это любовь к Отечеству, Родине. Количество лжи в атмосфере на эту тему превысило все допустимые санитарные нормы. Невозможно полюбить Родину по приказу или в результате наглядной агитации. Правда, можно прикинуться влюблённым, что многие прекрасно исполняют. Однако их патриотизм не мешает им хранить наворованные миллионы в офшорах, скупать виллы за границей и учить детей в Лондоне или Америке.
Ныне модно ходить в церковь, носить хоругвь, наряжаться казаками, кричать по поводу и без повода о нашей великой истории, к которой именно мы не имеем никакого отношения. Ну да, слава нашим отцам, дедам, прадедам и прочим предкам! Но мы-то тут с вами причём?!
Любовь к Родине очень зависит от образованности человека. А она, к сожалению, желает лучшего. Кто-то умный из российских депутатов сказал: если сегодня мы не потратим деньги на образование, то завтра мы потратим их на тюрьмы. И уже тратим.
Пусть в «верхах» были склоки и подлости – без них, видно, не обойтись – в целом это был светлый мир для народа. Например, в послевоенное время всем была дана возможность учиться. Даже поездки на сессию оплачивали и отпуск давали. Государство вытягивало своих представителей к знаниям.
А теперь знания, ученье, особенно в престижные вузы, – удел богатых. К сожалению, многие из них там по-настоящему не учатся. Заняв чужое место, ведут разгульный образ жизни. В конце концов – их или выгоняют, или они за деньги заканчивают вуз. Но в последнем случае от них нет никакой пользы.
Тут два варианта. 1-й вариант: они работают не по специальности – родители уже давно «забили» тепленькое местечко. 2-й вариант: они работают по специальности, но от них нет никакого проку. Опять-таки только занимают место. Таких вариантов народ насмотрелся за свою жизнь предостаточно. А где выход? Гробовое молчание…
А ведь всё просто. Нужно просто взять очень много денег и вложить их в образование. С самого детского сада. Не в самую дорогую в мире Олимпиаду, не в показные форумы, не в оружие, которые завтра может быть направленным в нашу сторону теми, кому сегодня мы его продаём.
Деньги нужно вложить в детские сады, школы, колледжи, дома детского творчества, детские спортивные лагеря, спортзалы, стадионы, туристские базы, альпинистские лагеря. Сделать, как это было при Советской власти. Только ещё лучше. Сделать всё образование бесплатным. Скажете, дорого? Но ведь Советский Союз справлялся. А если и дорого, то вот как раз на этом экономить и не надо. Не надо экономить на собственных детях.
Нужно поднять зарплату учителям. Чтоб они не «корячились» на две ставки, не брали взятки, не занимались репетиторством. Полицейским же подняли. И военным тоже. И ничего, страна не разорилась. И этак, лет через десять, вырастет поколение россиян, любящих свою Родину. Потому что любовь к Родине – она с детства. Нелюбовь – тоже. Яркий пример тому – события на Украине в 2014-м.
Я часто думаю о Белоруссии. После 1991 года она должна была рухнуть, оставшись в одночасье без всего. Без золотого запаса, без нефти и газа. К тому же разрыв советских связей нанёс тяжелейший удар по высокоразвитой промышленности республики. Но в 1994-м к власти пришёл Лукашенко и совершил невозможное. Власть теперь оказалась не у либеральных пустобрехов, «продвинутых» экономистов-шарлатанов и московских бездельников непонятного роду-племени, а в руках крепких хозяйственников – умных славян с практическим опытом и хозяйственной сметкой, которые пользовались не западными шпаргалками, а думали своей головой.
«Батько» Лукашенко правильно считал: не важно, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила! Сохранив свою индустрию, Белоруссия ныне устойчиво развивается благодаря политике, направленной на повышение доходов населения. Она идёт вперёд за счёт местного производства товаров и услуг, наращивая экспорт за пределы СНГ. А ведь у неё нет олигархов вроде Абрамовича и Березовского, нет валютных поступлений от «Газпрома», «Сибнефти» и им подобным, нет залежей золота и никеля, алмазов, добычи газа и нефти. Нет выхода к морям-океанам, нет жирных чернозёмов…
В Белоруссии сохранились свои колхозы, не остановились свои цементные заводы, открываются новые производства.
Любовь и приверженность к родному Черкесску в последнее время заставляет нормального человека всё чаще, всё тревожнее задумываться о проблемах города, о потерях, нанесённых не только войной, «перестройкой» и развалом СССР, но и нашим собственным отношением. Многие горожане переживают за то состояние, в которое пришёл Черкесск, что в нём происходит. Некоторые не выдерживают и покидают его. Не всё зависит от городских властей, не надо их укорять. Утерянное вернуть не так просто, это требует долгих общих наших усилий.
Сказать, что после ликвидации СССР в 1990-2000 гг. в городе Черкесске была тишь да гладь, значит, покривить душой.
Пытаюсь понять я: да что же творится?
Иль все очумели, не видя ни зги?
С тревогой гляжу в равнодушные лица,
И камень на сердце, и всмятку мозги,
И пусто в душе… писал житель г. Черкесска В. Бессарабов в 1998 г. В те 1990-е годы спокойный Черкесск тоже преобразился. Притом не в лучшую сторону. «КЧР страна чудес, из дома вышел и исчез…» – кому не известен этот народный афоризм? То, что действительно становилось страшно жить, в особых доказательствах не нуждалось.
В прежние времена обывателя Черкесска убеждали в лености строителей: это, мол, они, бракоделы, устанавливают плохие входные двери. Оттого и рост квартирных краж. Теперь люди сами исправляли «строительные недоделки»: у каждого второго – две двери. У каждого третьего – дверь железная! Внутри тюрьмы-квартиры – крепкий засов, а у двери висело ружьё или двуствольный карабин.
Овчарок и догов стали заводить не из-за любви к животным, а, предварительно выяснив, с каким давлением тот или иной кобель может сжимать челюсти на ноге (руке, горле) обидчика. Многие жители Черкесска в целях безопасности установили металлические решётки на окнах первых и вторых этажей. Железа на них стало больше, чем на кладбищенских оградках. Не улицы, а прямо-таки тюремные коридоры. Но количество квартирных краж не убывало.
Систематически совершались также угоны и кражи автомобилей, происходили хищения и грабежи частной и государственной собственности на предприятиях и в организациях, под «чистую» разорялись дачи.
Дошло до того, что с мемориальной «Стены коммунаров» (ул. Первомайская) негодяи сорвали алюминиевые барельефные портреты выдающихся борцов за власть Советов в Карачаево-Черкесии. Затем в парке Победы Черкесска лёгкой наживой подонков стала бронзовая звезда на «Огне вечной славы», а даже был похищен бронзовый бюст Героя Советского Союза М. А. Карданова. Двое задержанных 18-летних жителей Черкесска в содеянном зле признались.
Неизвестными проводились вооружённые нападения на ювелирные магазины, кассы, аптеки, устанавливались всевозможные взрывные устройства. То кому-то в дом бросали гранату или «красного петуха» подбрасывали, то большое количество разлитой ртути обнаруживали, то возникала пальба или массовая драка с жертвами. Ежегодно пропадали люди.
Некоторое время в городе существовали мерзавцы, которые «шутили» звонками. Они сообщали, что там-то (больнице, поезде, школе, колледже, учреждении, жилом доме, общежитии) подложено взрывное устройство. При проверке этих фактов с выездом компетентных лиц на место эти сообщения оказывались ложными. В результате людям наносился моральный и материальный ущерб, а медперсонал, пожарные, милиция и спасатели отвлекались от важных дел.
Например, в ночь с 3 на 4 октября 1996 г., страшному испытанию жителей Черкесска подверг ложный звонок в дежурную часть милиции, сообщивший, что в подвальном помещении детской больницы подложено взрывное устройство. Спасателям пришлось срочно эвакуировать беспомощных, больных, даже тяжелобольных и крошечных двухнедельных, трёхмесячных детей, находящихся под капельницами. В течение часа все 155 детей и ухаживающие за ними мамы были вне опасности. И всё оказалось зря.
Но бывали и иные случаи.
В ночь на 16 июня 1997 г. жильцы 7-го подъезда 5-этажного жилого дома № 145 на проспекте им. Ленина были эвакуированы по тревоге из-за того, что неизвестный сообщил о заложенной в доме взрывчатке. Вызванные на место сапёры обнаружили «адскую машину», которая состояла из двух литровых пластиковых баллонов, наполненных жидкостью, и вставленным в баллоны детонирующим взрывным устройством.
На улицах города, при досмотрах автотранспорта частных лиц, работники внутренних органов обнаруживали незарегистрированное оружие, в ходе проведения оперативных мероприятий находили схрон огнестрельного оружия и боеприпасов.
С целью захвата оружия не редкостью стали нападения на милицейские (полицейские) посты. Из следственного изолятора МВД КЧР, перепилив решётки на окнах камеры, несколько раз совершали побег подследственные преступники.
Среди белого дня происходили покушения, в результате которых погибли некоторые административные и политические руководители, депутаты, религиозные и общественные деятели.
Такие факты были обыденным явлением в Черкесске.
В Черкесске заметно увеличилось количество нарушителей правопорядка и паспортного режима, основную массу которых совершали бродяги, бомжи, люди без определённых занятий. В 1998 г. зарегистрировано 4 случая обнаружения СПИДа, выявлены качественно изготовленные на множительном аппарате путём копирования фальшивые купюры достоинством 5 тыс. рублей.
Постовые милиционеры стали музейной редкостью, а участковые, которых 30-40 лет назад многие жители знали в лицо, остались только в старых кинофильмах. Отношение к горожанам коррумпированной милиции было сравнимо с отношением солдат Вермахта к жителям оккупированных территорий. Это без преувеличения, хотя мазать чёрной краской подряд всех сотрудников бывшей милиции и нынешней полиции автор считает недопустимым. Ведь они – это мы, это наши сограждане. Ворами и убийцами не рождаются, ими становятся те, чьи хулиганские выходки милиция просто в своё время предпочитала не регистрировать, а иначе – не замечала.
Как только наступал вечер, Черкесск пустел. Хозяевами его центральных улиц становились молодые ребята, которые щеголяли друг перед другом дорогими супермодными машинами-иномарками, врубая на всю округу динамики своих музыкальных центров. И «до лампочки» им было, что уже далеко за полночь, что в близстоящих домах людям необходимо отдыхать.
Рестораны и кафе стали очагами повышенной напряжённости. Их завсегдатаями стали посетители при деньгах и оружии. Как из Черкесска, так и заезжие гастролёры. Официанты уже не удивлялись, когда, принимая заказ, видели на столе гранату, не ужасались, когда кто-нибудь из подгулявших молодцов обнажал ствол и пулял в потолок, а то и в людей – такое тоже бывало. И со смертельным исходом поножовщина тоже бывала.
Пришли в разорение летние лагеря для детишек, в запустение – спортивные залы и стадионы, были ликвидированы прокатные пункты. В Черкесске практически не стало бесплатных спортивных секций, посещать которые могли бы даже дети из малообеспеченных семей. И вследствие этого, молодёжь изобретала изощрённые способы «приятно» провести время. Отсюда-то и вытекала проблема хулиганства, даже – бандитизма, актуальная и в наши дни.
Многие парни и девушки, жующие жвачку, брошенную им в виде новой мировой культуры с Запада, были зомбировны на обогащение любым путём. Им сулили мифические дивиденды и фантастические проценты, воспитывая из них бездельников и тунеядцев! Циничные, безжалостные, они были одурманены боевиками и рекламой, призывающей обогащаться не трудом, а перепродажей. Но можно ли судьбу Отечества доверить тем, кто торгует боевыми орденами своих отцов и дедов?!
Детишкам даже в мультипликационных фильмах показывали перестрелки, кровь, оружие. Как-то автор нечаянно стал свидетелем следующего разговора между ребятами десятых классов одной из ведущих школ города. Один рассказывал другому о «классном» боевике, в котором было море крови. И в конце заключил: «А ж самому захотелось кого-нибудь убить». И это сказал мальчик не из нуждающейся семьи, вполне прилично одетый и сыто накормленный.
Алкоголизм по-прежнему является большим злом для города. Именно на его почве совершается большинство преступлений в Черкесске.
В результате употребления суррогатов алкоголя, то есть этилового, метилового спиртов, ацетона, других технических и спиртосодержащих жидкостей, травились и умирали люди. Совершались наркотические преступления, населению сбывались наркотики, на учёте в наркологическом диспансере состояли тысячи наркоманов.
Пройдя по вечернему городу, можно было встретить лишь молодёжь находящуюся «под градусом» – агрессивную, обозлённую, не имеющую понятия о нравственности и уважении к старшим.
Можно ли их винить в этом? Что показывали по телевидению и пели по радио тому и учились юноши и девушки.
Ныне на улицах принято пить на ходу. Не только лимонад и пиво. Пьют и покрепче. Одновременно курят. Все. И мужской пол, и, между прочим, женский – тоже. И не меньше. Пьяный мужик – это понятно. Говорят: «С кем не бывает!». Пьяную женщину не прощает никто. Есть правда, одна тонкость. «Пьяный» и «выпивший» – не одно и тоже. Даже у мужчин. Выпившая – слегка – женщина очаровательна! Но пьяная, и с прилипшим окурком… Бр-р-р-р… Это ужасно и отвратительно!
В конце XIX века в Кубанских областных ведомостях о городе Баталпашинске писали, что в нём «Улицы все правильные и в хорошую погоду кажутся опрятными и весёлыми; зато, когда пойдут дожди и грязь поглотит всё пространство, город мертвеет на многие недели...», что «Город в высшей степени загрязнён, так как жители не утруждают себя вывозом нечистот; всё без стеснения сваливается прямо на улицу».
Наступила середина ХХ века, и в местной газете появился стишок:
Кто пыль черкесскую не знает.
Тот, верно, пыли не видал,
И кто здесь летом не бывает,
Тот едкой пылью не дышал.
Идут года, и снова, снова
Нам в пыли барахтаться не ново,
Черкешанин к ней привык уже давно:
Ему так свыше суждено.
Время бессильно над привычками людей и их традициями. В любое время года грязь или пыль, в зависимости от атмосферных катаклизмов, как и прежде, окутывает и поглощает город Черкесск.
Некоторые «умники» выбрасывают на улицу, в не отведённые для этих целей места, пластиковые мешки с мусором. Потом вороны и бездомные собаки рвут их в клочья, а мусор растаскивают в округе. Убирать его никто не убирает, так как всенародные ленинские субботники ушли в прошлое. И «радует» глаз этот натюрморт долго-долго, до зимы. А потом и весной. Так как бумага и картон разлагаются два года, а стекло и полиэтилен не разложатся никогда.
Стал грязным воздух. ГИБДД не следит за чистотой выхлопных газов автотранспорта. Загазованность воздуха на центральных улицах города превышает допустимые нормы в несколько раз.
Главная беда России – дороги – она была всегда! Об этом говорил великий русский писатель. И он был прав. Но в 1990-е гг. разбитые дороги в Черкесске были не бедой, они были катастрофой. В безобразном состоянии находился асфальт мостовых Черкесска. А что творилось во дворах многоэтажных жилых домов? Не хватало на улицах урн, не было туалетов. Горожане и гости поневоле становились неаккуратными.
О ливнестоках и говорить нечего. Во время ливней северная часть города практически всегда затоплена. Улицу им. Гутякулова даже взрослому человеку просто так не перейти – воды по колено.
В последние годы в Черкесске стали образовываться автомобильные пробки. Это когда поток машин ползёт со скоростью пешеходов. Нет не поток, а – толпа. Причём исключительно сильно раздражённая. Все ненавидят всех. Толкаются. Бессмысленно прыгают из ряда в ряд. Причём степень права на приоритет определяется стоимостью автомобиля – зависимость линейная. Чем дороже автомобиль, тем наглее водитель. Или если на заднем стекле расположена какая-нибудь надпись типа «Спасибо деду за Победу!». «Газели» не в счёт – они вне конкуренции.
Причин для образования пробок много: узкие улицы, неправильная планировка, не отрегулированные светофоры, возросшее количество автотранспорта. Но присутствует и человеческий фактор. Например, впереди произошла авария. Она, правда, произошла часа два назад, и разбитые автомобили уже оттащили к обочине. Проезду они не мешают. Откуда же пробка? А это мы все смотрим. Проезжаем, притормаживаем посмотреть – как это они грохнулись, чего разбили, может, погиб, кто? Интересно же. Просто живёт такой интерес у людей. В силу их природы. И чихать нам на всех остальных.
О таком простом приспособлении, как сигнал поворота, в Черкесске многие водители давно не вспоминают, как и не ездят с включёнными фарами. Они по-прежнему «прут» на пешеходов, которые переходят улицу на зелёный свет светофора. А ведь существуют определённые правила.
Но в том-то всё и дело, что мы не стараемся соблюдать эти правила. И даже – законы. Многие наши беды состоят именно в этом.
Закон – это то, что избавляет нас от необходимости думать по данному поводу. Закон – это чтобы исполнять. Даже дураку понятно. О качестве законов рассуждать не будем – это второй вопрос. Сам факт существования закона у нас вызывает раздражение. Независимо от качества. Нашего человека это бесит, потому что у нас законы писаны не для всех. Это американцы думают, как его соблюсти, мы – как обойти.
Приехал как-то ко мне в Черкесск одноклассник, с которым не виделись почти 50 лет. А тут, как назло, – в домашнем баре крепенькое не оказалось. Только слабенькое. Выпив его, разве можно с подробностями вспомнить своё прекрасное детство? Градус не позволяет. Заходим в магазин – «Нет!». Продажа спиртного, в виде бутылки водки, с 19.00 здесь запрещена и наказывается большим штрафом для продавца. В соседнем магазине – тоже «нет!». Заходим в ресторан – на вынос не продают. Спрашиваем: «А у вас водки выпить можно?». «Да». «И даже целую бутылку?» «Конечно». «Ну, так дайте её нам». «Не положено. Пить можно только из стопок».
И тут пришла мысль, что нужно делать, чтобы были «овцы целы, и волки сыты». Никогда ещё мозг не работал с такой лихорадочной скоростью. Когда содержимое бутылки было разлито на нашем столе на порции в 12 стопок, каждая граммов по 40, говорим, что мол, нам неудобно пить из этих маленьких стопариков: «А можно всё это, для удобства, перелить в два больших стакана?» «Да». Но из-за отсутствия стаканов, поставили два больших фужера. Закончив процедуру переливания, заплатив за спиртное, мы положили на стол ещё одну купюру (за предоставленную тару) и вышли с полными до краёв фужерами на улицу. Благо, что квартира была недалеко.
Смешная история. Правда? Российского человека трудно понять. Потому что для его сознания закон – это препятствие в достижении собственной цели, следовательно, закон – это чтобы обходить (ну, или нарушать – кто что любит), и поэтому думать тут как раз необходимо.
Необъяснима и безгранична наша тяга к праздникам. Если пролистать все странички календаря, да ещё приплюсовать к ним религиозные – получается многовато. Ну, где ещё, в какой другой стране люди имеют счастье праздновать Новый год два раза за две недели? В большинстве стран и один-то Новый год не очень отмечают – Рождество главнее. Так у нас и Рождество тоже есть – причём, аккурат, между Новыми годами. А сейчас государство подарило в эти дни нам ещё и каникулы. Мудро – всё равно по-настоящему никто не работал. Хотя на работу ходили. Мучились, но ходили. А Старый Новый год всё равно встречали «в стельку» – куда ж деваться? Традиция! Для нас праздник как для коровы сено. Ну, такой мы народ!
По-прежнему горожане испытывают неудобства изношенных троллейбусов и автобусов, особенно – частных маршруток.
А ещё, сажаясь к какому-нибудь таксисту в заёрзанный старый автомобиль, у нас принято молиться. Не потому что некомфортабельно и плохо, а потому что очень быстро.
Каждая утренняя новость по телевизору у нас начинается с ужаса. И этим ужасом нас уже, как бы это сказать, поточнее, – обкормили, во! – по горло. Каждая утренняя новость у нас начинается с того, что очередной пьяный идиот за рулём во что-то врезался, а потом – все остальные новости человечества. Конечно, ужасно, но уж один-то пьяный идиот за сутки в такой большой стране, увы, непременно найдётся. А ведь и при Советской власти врезались. И пожары были, и уголовные преступления, и грабежи, и несчастные случаи на производстве, и всевозможные авиакатастрофы, и альпинисты с туристами терялись и разбивались… Но об этом не сообщали на всю страну. Начинали с Брежнева. Тоже ужас, конечно, но всё-таки другого порядка.
Раньше, в 1950-е, люди жили в коммуналках и бараках, стояли в очередях за хлебом, сахаром и колбасой. В баню ходили раз в неделю. Понятно, поводы для раздражения были. И друг другу иногда хамили. Но в автобусе – к авариям это не приводило.
А какую культуру прививает ныне детям телевидение, где орут, орут и ещё раз орут? Иногда и дерутся. Так сейчас положено. Особенно в общественно-политических программах. Например, в программе-шоу «Пусть говорят». Причём все одновременно. Даже слюной брызгают. Ну, это понятно. Там хоть повод есть – мама ребёночка утопила в стиральной машине. А в политических-то чего? Настоящий сумасшедший дом. А ведь на экране показывают цвет нации, лучших людей страны.
«Что имеем – не храним, потерявши плачем». Хотим мы или не хотим, но тот, советский, период жизни нам ещё долго не затмить, не заглушить, не забыть, не убить. В прилагательном «советский» к существительному «человек» за неброской одеждой, непритязательным жильём, зачастую примитивной бытовой техникой, таились порядочные качества человека.
Знаете, чем Лондон сегодня отличается от других и почему он является одним из самых красивых городов мира! Там нет наружной рекламы, так называемой «наружки». Поэтому все, и местные, и гости, видят старую благородную архитектуру, а не бордельных девок в лифчиках с электродрелями в руках. Да, кто-то там, в Лондоне, от рекламы серьёзно не дополучает. У нас этот номер не проходит. У нас девка ныне должна быть максимально раздета независимо от того, что она в данный момент рекламирует. О качестве же вывесок и рекламы в Черкесске говорить не стоит. Тихий ужас!
Неужели всем до сих пор не понятно, что реклама вся соткана изо лжи. Ещё Геббельс говорил: ложь должна быть огромна, иначе ей не поверят. Вспомним хотя бы рекламу о МММ и к чему всё это привело. У нас принято ещё и так: чтобы враньё приобрело видимость правды, в рекламу часто вставляют цифры. А они, на нас, любимых, действуют, как красный лоскут на быка. Взять среднюю зарплату по городу. Она всегда в несколько раз больше той суммы, которую получает основная масса простого люда. А всё потому, что получается как в том известном анекдоте: директор со своим замом в обеденный перерыв съели в столовой по три котлеты, а сидящий рядом рабочий – ни одной. Но в среднем получается, что каждый съел – по две, хотя рабочий их даже и не нюхал.
В городе появилось платное образование, платная медицина. Исчезли доступные всем лекарства.
Повсюду чувствовался натиск недоверия и, как правило, царящего вокруг презрения большинства обозлённых бесправием, грязью и нищетой людей. Самым страшным было то, что люди привыкали к такой обстановке. Она стала частью их жизни. Всё больше люди закрывались, «закупоривались» в себя и в свои дела. Всё чаще встречались люди, живущие одним днём. Всё реже можно было встретить на улицах доброжелательные, улыбающиеся лица.
О благосостоянии города и страны в целом судят по тому, как живут старики и дети. Чуть ли не на каждом углу появились пожилые, измождённые старостью и болезнями люди. С протянутой рукой, лежащими у ног фуражками или картонками, они просили у прохожих милостыню. Иногда рядом стояли дети. В школах некоторые из них падали от истощения в обморок.
С палочкой в руках и с сумкой через плечо на улицах Черкесска появились люди, ищущие в мусорных баках что-либо съестное. Их стало много. Может даже на вашей улице, у вашего дома. Неважно. Главное – рядом с нами.
И появлялся суеверный страх: до сих пор судьба хранила тебя от такой участи, а где гарантия, что завтра ты сам, вдруг, не окажешься в таком положении.
Жалкие ссылки ответственных за порядок чиновников из номенклатуры на «объективные причины» (дефицит бюджетов, несовершенство законов, отсутствие штатов, низкая зарплата и так далее и тому подобное) были просто несостоятельны и неинтересны горожанам, коих ими же основанное государство безжалостно обирало различными способами, в том числе и с помощью налогов и повышением цен.
«А ныне в державе три напасти. Преступность, нищета, чиновники у власти». Так говорил простой народ. И не только они.
Уже не помню, какой это был год. Или 2008-й, или 2009-й. Встретил знакомого человека. Разговорились. И вот что он мне рассказал. «Вечером жена послала меня за хлебом. Дело было ранней весной. Шёл по улице, поскользнулся и упал… Упал неудачно, хуже некуда: лицом о поребрик, сломал себе нос, повредил руку так, что повисла плетью. Позже, выяснилось, что она выскочила в плече. Было это примерно в семь часов вечера. В центре Черкесска, на Первомайской улице, недалеко от дома, где я жил.
С большим трудом поднялся, забрёл в ближайший подъезд, пытался унять платком кровь. Тут же вспомнил, что мобильный телефон остался дома. Выскочил на улицу в куртке налегке. Ведь рядышком. Туда и назад.
Куда там, я чувствовал, что нахожусь в шоковом состоянии. Боль накатывала всё сильнее, и надо было что-то делать. Говорить же не мог – рот разбит до безобразия. Решил повернуть назад, домой.
Я шёл по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь – метров примерно триста. Народу на улице было ещё много. И многие из них вначале с любопытством посматривали на меня, а потом отводили глаза, отворачиваясь. Хоть бы кто на этом пути подошёл ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь.
Боль путала сознание. Но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить, так никто мне и не помог…»
Придя домой, я долго раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять моего знакомого за пьяного? Вроде бы нет. Вряд ли он производил такое впечатление. Но даже если бы и приняли за пьяного… Они же видели, что он весь в крови, что-то случилось – упал, а может ударили… Почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чём дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил – это дело привычное. «Меня это не касается».
Вспоминая это разговор, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом стал вспоминать самого себя. Нечто подобное отыскивал и в своём поведении. Нечто подобное – желание отойти, уклониться, не вписываться – это было и со мной. И в драку не вмешался, когда три человека били одного. И мимо пьяного с разбитым лицом прошёл. Посмотрел – живой. И пошёл своим ходом. То же самое делали и другие граждане. А многие вообще, проходили мимо.
Автор не собирается поднимать падение нравов. Однако уровень отметки этого падения заставил призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого винить? Оглянулся – и причин видимых не нашёл. Может время такое наступило. На войне, например, было другое. Вспоминая фронтовое время, отец рассказывал, что тогда в голодной окопной их жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. Из твоей части, из другой – было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили…
И в самом деле, что же это с нами происходит? Как мы дошли до этого, как из нормальной отзывчивости перешли в равнодушие, в бездушие? Лично мне кажется, что всё это «процветание» началось с разного рода социальной несправедливости, когда ложь, показуха, корысть действовали безнаказанно.
Подобная ситуация, произошла в начале 1970-х. Тогда на ЧЗХМ проходила отчётно-выборная профсоюзная конференция. После голосования обычно проводится подсчёт голосов, который осуществлялся не быстро. И мы, заводские кинолюбители, решили в этот период немного поразвлечь заводчан. Мы им показали документальное кино. Суть его состояла в следующем.
Напротив заводоуправления была автобусная остановка. После окончания работы людей на ней навалом. И мы решили разыграть небольшой спектакль. На остановке появилась красивая девушка, которая вместе с заводчанами стала дожидаться автобус. Но тут к ней подошли «подвыпившие» парни и стали к ней приставать. Всё наглее и наглее. А что же народ? Все заводчане демонстративно отворачивались, или делали вид, что ничего не произошло. И всё это с третьего этажа Дома культуры снималось скрытой кинокамерой. Крупным планом. Так вот во время этого показа, некоторые заводчане покинули зал. Стало стыдно…
После опубликования в 2000-2008 гг. в газетах «Черкесск: вчера, сегодня, завтра» и «День республики», показа по местному телевидению некоторых материалов об историческом прошлом Черкесска, автору звонили люди: знакомые и незнакомые. Одни выражали благодарность, другие сообщали дополнительные сведения. А однажды пришло вот это письмо (текст автора сохранён):
«Здравствуй Серёга Твердохлебов. Вот сижу я дома и сарапаю вам писмишка. Спасиба Твердохлебов спасиба дружёк тебе за газетку. Я так кумекаю што ты умный человек если стольки о нашей Баталпашинки знаешь. Твоя фамиль щасто в газетах свиркает. Пишеш ты давно дюже многа и очинь интиресно. Люблю тибя четат. Видил тебя на улице. Я думал ты дюже махонький а ты молодец мущина видный. Не то што я у миня большие очки и крупный нос как у артиста Жигарханяна. Даже страшно писат но мне паказали вашево ридахтора. Навид серьёзная баба но улыпается харашо. Пишу сашипками. Извените меня. Талкните есля можна мой стишёк. Серёга а ты случайна не сам редахтор. Ты мне очень нравишся. На миня шибка похожь. Тока я асёл а ты очень умный. Вот мой стишёк. Стишёк ничё но вот тока на верна ашибок дюже многа. Паправте миня.
СТИШЁК
В Черкески жысь сплашной абман
Да разви эта гоже.
Бондюга даст пороже.
Хател бы волком быть я ныне
Законы строже в волчей стае
И неходил бы я в уныне
И свечкой б в мраке не ростаял.
И я магу кому нибудь па роже
Мне на зокон не хотца нарыватца
Жратва и шмотки с каждым днём дароже
Ну что жывьём мне в землю зарыватца?
Всигда ваш четатель безграмный Мефодий Егорович Мануенко. 86 лет.
Писал старался.
Стишёк соченял плакал.
Досведания».
В последние годы Черкесск заметно преобразился в лучшую сторону.
Когда проезжаешь по городу на троллейбусе – многое не узнаёшь. И с каждым разом от Черкесска «нашего детства» остаётся всё меньше и меньше.
Отрадно, что руководители Карачаево-Черкесской Республики и города Черкесска понимают суть и роль горской столицы. Правильно, столицей гордиться надо!
В течение 2010-2014 гг. в этом направлении ими проделана большая работа. Прекрасно выглядит улица Первомайская от проспекта им. Ленина до ул. им. Кирова, часть улицы им. Доватора. Сказкой стала центральная часть Зелёного острова. В городе построено много красивых зданий и культурных объектов. Появилась разметка, светофоры, расширены многие дороги.
Черкешане это видят и по достоинству оценивают.
Завтрашний день Черкесска, каким он видится, сильнейшим образом влияет на то, как планируется сегодняшний. Как он прожит.
Житель Черкесска будет счастлив сегодня – если будет уверен, что сегодняшний день есть верный шажок к светлому и счастливому завтра. Поэтому вся деятельность городской власти должна быть направлена на процветание людей и города Черкесска воедино. Только тогда это имеет смысл.
Но нельзя не видеть и другое: многие наши проблемы так и остались нерешёнными, а состояние некоторых, наоборот, резко ухудшилось. Раньше думалось, что главное – начать, потом дело само пойдёт. Теперь оказывается, что чем дальше, тем труднее идти вперёд. Давят не только прежние проблемы, но появились и новые, к которым мы ещё не знаем, как подступиться.
Неизвестность рождает страх и искушение повернуть назад. Вновь идут разговоры о «жесткой руке». Встречаются и попытки спрятать голову под крыло, сделать вид, что всё хорошо. Это особенно раздражает людей, которые вынуждены преодолевать усилившиеся ежедневные тяготы. Ибо каждое поколение людей живёт на земле, увы, только один раз и заслуживает того, чтобы к нему относились как к цели, а не как к средству.
Но прежде всего, возрождение Черкесска, его благополучие зависят от совести каждого человека. В Черкесске некоторые лица – ещё пьют, воруют, лгут, развратничают, убивают. А надо быть просто совестливым человеком.
Других рецептов возрождения нет.
Народ, который ненавидит всё и всех – свою аристократию, своих руководителей, своих соседей, самого себя, превращается в сброд. Кроме России Вы где-нибудь видели людей, которые хотят не того, чтобы самому быть богаче, а того, чтобы сосед был беднее?
Черкесск – многонациональный город, расположен в уникальном месте, почти, что в раю. Чистейшие воды, удивительный воздух, великолепная природа…. Здесь легко спровоцировать межнациональный конфликт, обыкновенной бытовой проблеме придать национальную окраску, а небольшому уличному столкновению – массовость. Но ведь все это искусственно созданные проблемы. За каждым конфликтом, практически стоят чьи-то интересы, жажда власти, территориальные претензии, которые выдаются как национальные.
«Лицо кавказской национальности»…Эта формулировка, которую подхватили и теперь усиленно тиражируют СМИ, выдумана не очень умными людьми с явной целью разжигания межнациональной ненависти. К сожалению, она прижилась в нашем лексиконе, и вызывает негативные эмоции не только у народов Кавказа, но и у всех южан и в первую очередь – у русских.
Нашим недругам удалось сделать так, что мы уже не граждане. Не единый народ. А русские и «чурки». «Белые» и «чёрные». Мусульмане и православные. Кавказцы и москвичи.
Кавказ, многолик, и, естественно, кавказской национальности здесь нет. Тогда о тех, кто родились на Алтае, можно сказать: лица алтайской национальности, на Урале – лица уральской национальности, о сибиряках – лица сибирской национальности. Но, это же натуральная глупость. На самом деле все мы – россияне. Хотя, было бы неплохо, если сделать так, чтобы люди гордились тем, что они Лица Кавказской Национальности. Именно так – три слова с большой буквы.
Нас не должно интересовать, что написано в анкете в графе «национальность». В общении с человеком главным критерием должна служит не его религия (у каждого она своя), не уровень доходов (кошелек, как известно, на тот свет с собой не возьмешь). Важнее всего всё – его порядочность, отношение к общечеловеческим ценностям, выработанными веками, образование и культура, которые ни за какие рубли и доллары не купишь.
Не надо видеть негатив в действиях представителей другой национальности. В любой ситуации нужно спокойно находить общий язык, даже путём компромиссов и уступок. Нужно вглядываться внимательнее, находить то мудрое и хорошее, что есть в каждом народе, понимать, что мы и есть та самая единая семья разных народов, узы которой порывать нельзя. А поучиться полезному можно у многих! И в первую очередь – взаимопомощи, гостеприимству, уважению к родителям, людям пожилого возраста и старикам.
Кто хоть раз побывал на Северном Кавказе и пообщался с местным населением, всегда отмечает его добродушие, щедрость, искренность, благородство. Этим жили и живы будем! И отрадно видеть, что Карачаево-Черкесия сегодня представляет собой образец стабильности и спокойствия в регионе.
Где-то читал, что ещё с конца Второй мировой у американцев есть так называемый закон о порабощённых народах, которому присягает каждый президент. А речь там о том, чтобы разделить нас не только по народам, но и по землям – Кавказ, Сибирь, Урал, Казакию. Не выйдет!
Гейропа и США не понимают, что пугать санкциями наш народ, который ножом чешет спину, вилкой ковыряет в зубах, в минус 25оС ныряет в прорубь и ест мороженое, в минус 40оС идёт пешком на работу, потому что автобус замёрз, в +35оС ковыряется в грядках на даче или земельном участке, при +120оС парится в бане и при этом орёт: «Поддайте жару!» – по меньшей мере, глупо и непродуктивно. И не такое пережили!
10-летний мальчик – Лев Протасов из Екатеринбурга – написал стихотворение, которое вызвало бурю эмоций у читателей. Прочитайте его не спеша,
а потом поразмышляйте: имели ли вы высокий уровень осознанности в своей жизни и ощущали ли личную ответственность за судьбу своей Родины?
Мал ещё, но рассудить я в силе,
И никто меня не упрекнёт –
Нет страны, прекраснее России!
Этот вывод знаю наперёд!
Вырасту – поезжу я по миру.
И уверен, к берегам родным,
Будет тяга непреодолимой,
Хоть откуда – но вернусь я к ним!
Потому, что русский я по духу!
Потому, что Русь – моя земля!
Потому, что мать моя – славянка
И меня в России родила!
Потому, что здесь мой дом и школа!
Дед, отец и все мои друзья,
Русская, любимая природа,
Речь родная, здесь моя семья!
Потому, что прадед мой по крови
За Россию нашу – в землю лёг!
Подвиг наших воинов-героев
Знаю – помнит не один народ!
От чумы коричневой всю землю
Русские солдаты сберегли.
Не подвластен подвиг их забвенью.
Поклонюсь им в пояс до земли!
«Псы» сейчас на Мать-Россию лают
Вместе с ней я эту боль приму.
Вырасту, окрепну, возмужаю
И тебе, родная, помогу!
Ты сейчас немного приболела,
Ничего, Россиюшка, крепись!
Как и прежде на меня надейся,
Не сдавайся, матушка, – держись!
Встанешь ты – великой и могучей,
Расцветёшь, как яблонька весной!
Для меня ты будешь самой лучшей!
Самой ненаглядной и родной!
Булат Окуджава говорил: «Не оставляйте надежду, маэстро…»
Будем надеяться и мы! На всё самое лучшее!
